Каждый ребенок много мечтает. И эти фантазии — самое светлое, что происходит в нашей жизни. Когда мы представляем себя в детстве космонавтами или актрисами кино, мы не принимаем условий. Мы верим в то, что возможно абсолютно все, даже полет на картонных крыльях!
Мы ничего не знаем про социальные барьеры, про жесточайшую конкуренцию, финансовые проблемы, отсутствие времени или присутствие болячек. Мы считаем себя достойными своей мечты, кем бы мы ни были и о чем бы мы ни мечтали. Но время “лечит”, и вот уже в двадцать лет мы понимаем, что можем далеко не все, и из списка возможностей вычеркиваем треть пунктов. К тридцати список уменьшается до десятой части. А к сорока он у многих уже пуст, потому что ты думаешь, что не успел. Боролся за место под солнцем, за кусок хлеба и уважение близких, а жизнь прошла в мечтах и ожиданием чуда. И вроде как она устроена, и есть что есть, и есть с кем спать, вроде тепло и сухо, но… Детские мечты остались в детстве, потому что однажды кусок хлеба на чашах твоих весов стал весить больше, чем шлем космонавта. И однажды ты поставил крест на своих детских мечтах. А сейчас с улыбкой вспоминаешь про то, как ты был наивен в 9 лет, как мало знал о жизни и как сильно верил в чудеса.
Так было и со мной. В 38 лет я тоже был в меру сытым, устроившимся в жизни человеком, но понимающим, что многое уже никогда не сделает. Возраст, гипертония, лень, потухший взгляд. Ну вы знаете таких персонажей. Мне уже не стать космонавтом, писателем, олимпийским чемпионом, президентом, да даже заурядным врачом я уже не буду никогда. Время упущено и жизнь прошла свой пик — дальше дорога вниз. Иллюзии детства так и останутся по ту сторону горы. Осознание упущенных возможностей давило с невероятной силой, и я погружался в депрессию.
Но в один прекрасный день я нарвался на рассказ человека, прошедшего путь от жирного менеджера до Ironman, и во мне затеплилась надежда — может еще не все потеряно? Может быть и я смогу сделать невозможное? Так все и началось… А теперь я уверен, что самое ценное, что у нас есть — детская вера в себя — в то, что ты человек с неограниченными возможностями.
Мне понадобилось шесть лет, чтобы вернуться в свои шесть лет и снова поверить, что я могу все.
В детстве мечтал стать первооткрывателем. Я зачитывался книгами о покорителях полюсов, о трагической борьбе Амундсена со Скоттом, о противостоянии Пири и Кука, о драматических и суровых экспедициях, из которых мало кто возвращался, а имена вернувшихся вписывали в историю навечно.
Я представлял себя идущим на лыжах на полюс, где до меня не бывал никто. Мне было тяжело и холодно, но я не сдавался! И вот я уже достигаю точки и устанавливаю флаг своей страны прямо посреди ледяной пустыни — я первый!
Ну согласитесь, верить в это в 20 лет наивно, в 30 — смешно, а в 40 — глупо. Но открытие заключается в том, что если искренне верить в себя, мечтать, как ребенок, и самое главное — делать ежедневные шажки навстречу твоей детской мечте, она непременно исполнится. Какой бы невероятной мечта ни была.
И вот спустя сорок лет я стою на коленях с замороженным лицом, сжимая флаг своей страны на “Полюсе холода”, сделав то, что до меня не решался сделать никто… Но обо все по порядку.
Подготовка
Холодные гонки привлекали меня всегда, начиная с первых тренировок в Оренбурге, где живут мои родители. Бегая при -25°C по заснеженным оренбуржским пуховым степям, я чувствовал себя Дедом Морозом, который спешит на Новый Год к детям. Меня никогда не напрягал “дым” изо рта, иней на бровях и легкий холод по всему телу. Наоборот, свежесть морозного дыхания с ощущением бесконечного пространства на заснеженном поле давало мне двойную порцию дофамина — и я бегал с улыбкой. Пока не решил испытать себя.
В 2014 году я пробежал 42 км по льду Байкала. Заморозив половину лица и отбив колени о “мраморное покрытие” великого озера, я внес поправки в свою зимнюю экипировку и модель питания на морозе.
В следующем году мы с друзьями отважились на Tough Guy — самую экстремальную в мире гонку с препятствиями. И самую холодную. На улице 3°C, а ты четыре часа бредешь по пояс в ледяной воде, периодически останавливаясь, чтобы успокоить трясущиеся конечности. Брр, короче. После этого страх перед холодом отступил на три шага назад.
Ну а что же может быть лучше гор? Правильно — новые вершины. Поэтому после “покорения” Монблана (4810 м) я взобрался на Эльбрус (5642 м), где познакомился с горной болезнью и гипогликемией поближе. Замерзали с друзьями, попадали в пургу, растирали отмороженные пальцы (хотя этого делать нельзя), тащили друг друга сквозь снег и лед и ликовали на вершинах, размахивая флагами.
Потом было погружение в ледяной воде в разломе Silfra — гигантской трещиной между континентами. До сих пор помню это давящее ощущение холода на глубине 20 метров. И страх, что может начаться судорога, которая может стать последней. И это при жестком недостатке кислорода. Помню вынырнув и с шумом втянув в себя пять литров воздуха, я замерзший, трясущийся и испуганный думал что больше никогда не буду так испытывать себя. Да куда там…
В 2017 году под впечатлением от Comrades я запустил в Молдове уникальный беговой проект — Rubicon. Это массовый, эстафетный ультрамарафон через всю страну в самую неприятную зимнюю погоду. Правда, в Молдове зима напоминает якутское лето, но бежать три дня через всю страну в снег, дождь, ветер и туман и не задубеть, как цуцик, — нужно очень постараться.
Через год я волшебным образом отобрался на чемпионат мира по свимрану — ÖTILLÖ. До сих пор считаю тот день одним из самых трудных — 65 км бегом в гидрике и 19 км вплавь в кроссовках по 26-ти островами Стокгольмского архипелага в холодных водах (12°C) Балтийского моря. Не зря ее называют одной из самых тяжелых в мире однодневных гонок на выносливость. Границы холода отступили еще чуть дальше, а мозг теперь был готов к любому подвоху с моей стороны.
А в прошлом году, когда я понял, что хочу найти самую низкую температуру на Земле, я отправился на Северный Полюс. Там я пощупал -30° при высокой влажности. Это было неприятно, но терпимо — я бежал без маски и балаклавы, в одних летних очках и легких кроссовках. Когда на финише оказалось, что я прибежал вторым, я понял, что теперь полностью готов к своему самому сложному испытанию — к Оймякону.
Что касается специальных холодовых тренировок — их не было. Да-да, я не залезал каждое утро под ледяной душ, не жил в проруби и не ходил голым по снегу. Я считаю, что для таких испытаний главное — подготовить дух, а не тело. А дух мой в целом почти уверенно заявлял мне, что мы справимся — еще и не такое делали! Тут он что-то путает, такого мы точно не делали, наверное, просто подбадривает меня… Ну и себя за компанию…
Ева
Итак, мозги готовы, тело тоже, дух вообще в ус не дует, а вся экипировка аккуратно разбросана по всей квартире. Вроде бы осталось просто ждать погоды и ехать в Якутию, но у меня внутри поселился какой-то неприятный червячок, который не давал покоя. Я никак не мог разобраться, что это за чувство — то ли страх неизвестности, то ли это беспокойство о “не выключенном утюге”, то ли вообще ощущение бессмысленности этого забега.
Червячок рос себе и рос, питаясь моей мотивацией, которой становилось все меньше. Я хочу сделать нечто высокое и светлое, но ведут меня к этому низкие и темные вибрации — Эго и Тщеславие. Хочу быть … ! Первый в … ! Лучший, самый, единственный в мире…. Обычные человеческие пороки. Только мне казалось, что их энергия демотивирует меня. Мне не хватало чего-то возвышенного в этом забеге.
Каждый год в декабре Simpals проводит благотворительный костюмированный забег Maratonul de Craciun. Ежегодно мы помогаем детям, которые борются с разными заболеваниями. В 2018 году мы помогали Еве Письменюк, которая страдает ДЦП. Ей нужна помощь для проведения курсов реабилитации, которые через несколько лет могут полностью вернуть ей здоровье.
Познакомившись с ней и увидел веселую девчушку, которая пытается сама кушать, умываться, одеваться, ходить — маленький человечек не сдается под ударами судьбы, а мужественно борется со своей болезнью. И тут у меня в голове щелкнуло: я посвящу свой забег маленькой девочке! Тогда я еще не знал, что Ева поможет мне больше, чем я ей..
Я решил рассказал всем об этой храброй девочке, которая борется с болезнью. Тысячи людей узнают о Еве и смогут ей помочь! Ведь, черт побери, некоторые мечтают о мировой славе, а для кого-то мечта всей жизни — научиться самостоятельно передвигаться.А чтобы рассказать об этой истории и взрослым, и маленьким, я решил написать сказку. Так появилась история о Еве, о злом духе холодов Улу Тойоне, заморозившего девочку, и о Митро — гонце, который решил помочь Еве и перебежать Ледяную Пустошь, чтобы отобрать у злодея тепло и вернуть его маленькой девочке.
Но это возможно лишь с волшебным фонарем, в который мы соберем тепло человеческих сердец неравнодушных людей. Так появился проект “Unfrozen” — благотворительный забег в самом холодном месте на земле, привлекающий внимание к деткам с ДЦП.
Дорога в Оймякон
Вот теперь точно все. Друзья настраиваются, акция запущена, деньги на лечение Евы собираются, билеты куплены, экипировка упакована, тело и ум в порядке.
И вот, после празднования Нового Года, мы с Андреем Матковским, менеджером нашей поездки, и Александром Бердичевским, богом съемок и монтажа, собираем огромные чемоданы, садимся на дорожку и отправляемся в путь.
Нам нужно торопиться, судя по прогнозу, в Якутию идет холодный фронт, который достигнет своего максимума через 3 дня. В Якутск летим через Москву. Полет дался тяжело — летели ночью, не спали, плюс семь часовых поясов и вуаля — мы прилетели в 6 утра по местному времени убитые в хлам.
В отель пытались поспать пару часов. Да куда там. Поэтому в обед собрались на кухне, и я с присущей мне дипломатичностью сообщил пацанам, что выезжать будем не через два дня, как планировали, а через два часа. Я решил изменить график, чтобы не упустить мороз — осталось только две холодные ночи ниже 50 градусов. Сейчас в Томторе -53°С. Самое то.
Друзья попытались меня успокоить — мол, Димон, это еще не конец света — будут еще морозы, не боись, да и акклиматизироваться нужно нормально. Но Димон — скотина упрямая, и вот мы уже садимся в зафрахтованный бус и выезжаем в Томтор. Самолеты и вертолеты зимой туда не летают — слишком холодно, поэтому единственный способ попасть в Оймякон — трястись почти сутки в машине по Колымской трассе, соединяющей Якутск и Магадан.
Считается, что Колымский тракт — на самом деле самое длинное в мире кладбище. Около 400 000 её строителей, заключённых ГУЛага, закопаны здесь. Их не хоронили — сил для этого это не было, их клали прямо под полотно дороги. По этой причине тракт и прозвали «дорогой на костях».
“Дорога” из Якутска в Томтор — это 950 км по по безлюдной степи через замерзшие реки, разбитые дороги и жуткий холод. Почти сутки в темноте, тряске на кочках и страхе, что машина заглохнет. Тогда ой. Если кто-то будет проезжать мимо — хорошо. А не будет — так и останешься там. Навсегда. Я вспомнил об этом, когда спустя пять часов наша машина остановилась посреди дороги. Мы прокололи колесо. Казалось бы ерунда, если это произошло бы летним днем под Кишиневом, но мы пробили колесо зимней ночью где-то в Якутии, где до ближайшего населенного пункта ехать три часа.
Водитель заменил на полусдутую запаску и при этом перестал отвечать на наши вопросы, уставившись в заснеженную дорогу. По его выразительному молчанию мы поняли, что следующий прокол может стать последним.
Поспать нам опять не удалось — тряска, нервы из-за колеса и смещенный часовой пояс на 180 градусов не способствовали выработке мелатонина. В голове вертелось — это проделки Улу Тойона, не хочет он нас пускать в свое царство. Ночью мы остановились за заправке, залили бензина и поменяли колесо. Теперь можно ехать относительно спокойно.
Но вот колесо починено, машина заправлена. Самое время “позавтракать на Кубе”. Вы не верите, что в Якутии есть Куба? Таки поезжайте и проверьте. Легендарная кафешка всех дальнобойщиков региона. Одна на полтыщи километров — тут легко стать легендарной.
Еще часов через десять мы остановились в пробке. Перед нами стояли аж три машины — “дорогу” залило водой из незамерзающего источника, и она покрылась тонким льдом.
Ехать нельзя ждать. Пока лед не станет прочным, двигаться ни-ни. Вчера одна машина не выдержала, попыталась проскочить, но застряла до весны. Поэтому остальные наши “коллеги по пробке” смиренно ждали. Кто-то говорил, что ждет уже 12 часов.
Больше ждать не было сил и времени. В итоге мужички нашли дорогу через лес, и с десяток машин с обеих сторон протискивались меж деревьев и сугробов при помощи людей. Впечатлило единение водителей — все помогали всем: джипы вытаскивали мерседесы, а пассажиры толкали машины водителей. Женщины и дети абсолютно спокойно наблюдали за происходящим. Видимо, для них это обычное дело.
За два часа мы прорвались через ледяной плен и, захватив маму с дочкой из вмерзшей в лед машины, добрались до Томтора. Вся дорога заняла 22 часа. Со слов водителя, мы доехали достаточно быстро и без приключений. Интересно, что же тогда он понимает под “приключениями”?
На языке постоянно вертелось бессмертное кинематографическое приглашение:
— Будете у нас на Колыме — милости просим!
— Нет, уж лучше вы к нам!
Тяжелое решение
И вот мы в Томторе — Полюсе холода. На термометре -52°C — отлично, то что нужно! Я же обещал пробежать марафон холоднее 50°, поэтому мы и мчались, не останавливаясь в Якутске, чтобы успеть в холода — прогноз обещал потепление. Мы приехали в отель в 15:00, и я назначил время старта на пять утра.
Водитель пошел спать, ребята — распаковываться, а я решил протестировать экипировку. Оделся потеплее и выбежал. Через 15 минут вернулся мокрым — перестарался с утеплением. Скинул пару вещей — и опять в мороз. Нормально.
Мы в панике — холод уходит. Поэтому Андрей срочно ищет машину сопровождения, а Бред готовит технику. Ну а я сушу вещи и планирую завтрашний маршрут.
Легли спать. Проклятые часовые пояса. На часах 00:30 — я не сплю, ворочаюсь, представляя как красный столбик термометра поднимается выше отметки в -50°. Кошмар. Не выдерживаю и выхожу на улицу — на термометре -51°. Действительно, теплеет. Возвращаюсь в кровать. Не могу уснуть уже вторую ночь. Как я побегу завтра?
В 4 я встал и пошел на кухню. Там уже сидели мои друзья — им тоже не спалось. Оделись, упаковались и перепроверили технику. Все в порядке. В 5 приехала наша “буханка” и мы вышли на улицу. Прикрепили камеры к машине, забрались внутрь, закрыли дверь — жжжж-хлоп — дверь не закрылась. Жжжж-хлоп — опять отскочила. Пять попыток, десять — дверь не закрывается. Подошел водитель, похлопал дверью.
— С открытой дверью не поеду, — резюмировал он и заглушил движок. — Тогда все едем на одной — на машине регистрации, — не сдавался я. — Мы не можем упустить мороз!
Андрей подошел к термометру и …
— Дим, 49 градусов, — прозвучало как гром среди ясного неба.
Я остановился. Все было против, Вселенная уже не шептала, она кричала:
— Остановись, сейчас не твое время!
Раньше я не обращал внимания на эти знаки Вселенной. Но с возрастом стал внимательнее, и теперь ясно их вижу. Только как и раньше, не всегда прислушиваюсь к этому “голосу пространства”.
Что мне нужно было делать тогда? Прислушаться? Или наоборот, бежать? Когда стоит сдаться, перестать бороться и ждать своего часа? А когда нужно идти наперекор всем обстоятельствам, людям, природе чтобы добиться своего? Что делать — бежать сейчас или неизвестно сколько ждать новых морозов? В общем, это решение было очень сложным. Проанализировав последние сутки погони за морозом, все наши приключения от разлившейся реки до сломанной двери, я принял решение.
— Сегодня будет только тренировка. И спать.
Друзья поддержали — обещали -50°C, значит должно быть -50°C. Но генеральную репетицию сделать надо. И я побежал десятку при -48°. Впечатления, скажем так, очень волнительные. На ресницах ледовые сосульки, и зона видимости постоянно сужается, поэтому чтобы видеть, куда бежать, приходилось сбивать лед с бровей. Кислорода в воздухе мало, дышать тяжело, пульс постоянно растет, и лицо замерзает от ветра. А еще был страх. Когда машина с ребятами отъезжала далеко вперед, и я оставался один в темноте наедине с дорогой, мне становилось жутковато. Но они появлялись из темноты и бежать становилось легче.
Вот и финиш. После часа бега лицо обмерзло льдом, локти задубели, а ладони наоборот вспотели. Хорошо, что это всего лишь тренировка — есть недоработки по экипировке, не полностью продумана логистика, не все понятно по смене фильтра для маски и теплому питанию. Все это могло выйти боком, если бы мы рванули сразу. К тому же я был в жутком состоянии, не спав двое суток.
Одним словом, спасибо нашему покровителю, что не дал нам погнаться за духом холодов и сохранил силы. Теперь мы сидим в засаде, набираемся сил и спокойно ждем его в самом холодном месте на Земле. В Томторе.
Если вам интересно узнать побольше о том месте, куда мы отправились, почитать о местном фольклоре и уникальных вещах, которые есть только тут, в Якутии, приглашаю вас в Томтор. Следуйте за мной, пожалуйста, и будьте аккуратны, тут легко можно остаться, влюбившись в этот суровый край
. . .
Есть ли жизнь на полюсе?
Итак, пока мы ждем настоящих холодов, давайте разберемся, куда же мы на самом деле приехали. Дело в том, что Оймякон — это не только название поселка, но и название всей области в целом (Оймяконский улус, он же Оймяконская впадина, он же котловина, плоскогорье и все с ними взятые). И в этой вот впадине и находятся на расстоянии 38 км два населенных пункта: Оймякон и Томтор. Они же и спорят между собой за звание самого холодного обитаемого места (в северном полушарии) — стелла с минимальной температурой -71,2 градуса по Цельсию, зафиксированной в 1926 году, стоит и в Томторе, и в Оймяконе.
Но дело в том, что научная станция метеонаблюдения, которая зафиксировала рекорд, находится в Томторе. Возможно в тот день в поселке Оймякон было холоднее на 0.001°С, а может и наоборот, теплее… Этого мы никогда не узнаем.
Томтор — город контрастов. Почему? Потому что температура в течение года резко меняется от -60 градусов зимой до +40 — летом. Годовой перепад температур доходит здесь до 100°С!
Но местные жители настолько адаптировались к морозам, что занятия для школьников отменяют лишь тогда, когда морозы переваливают за 52-градусную отметку. И мы не раз видели играющих на улице детей при такой температуре.
Томтор это небольшой поселок — около 1200 жителей. Домики на сваях (чтобы не вмерзали в землю), пара магазинов, аптека, спорткомлекс, библиотека. И здесь все небольшое, потому что “большое” нужно обогревать. А это дорого.
А еще в Томоторе ежегодно в марте проходит фестиваль «Полюс холода», где собираются властелины холодов со всего мира.
Кроме стандартных развлечений (рыбалка, баня и охота на медведя и оленя в лесу), в Томторе можно увидеть волосатых коней и ездовых оленей, потому что не бывает ни одного якута, у которого бы не было знакомого оленя.
Для якутов олень — это друг, товарищ, транспорт, одежда и еда.
Вообще, в Якутии в целом (не только в Томторе) есть очень много чего посмотреть, попробовать, купить на память такого, чего нигде в мире больше нет — сувениры из бивней мамонта, горки алмазов и бриллиантов, свежемороженая (и только мороженая!) рыба, жеребятина (не надо кривиться!) и много чего еще.
Еда
Суровее морозов в якутском краю — якутская кухня. Здесь едят все: жеребят, коров, медведей, всякую рыбу и все остальное, что бегает по лесу или плавает в речках. И не просто едят, а едят целиком, практически ничего не выбрасывая. Скорее всего это связанно с накопленным опытом выживания в суровых полярных условиях. А вот овощи, фрукты и грибы редко увидишь на оймяконском застолье.
Строганина (тоҥ балык) — свежеструганная замороженная рыба. Обычно жирные сорта — муксун, чир, нельму, омуль. Ели дома, на рыбалке, в гостях, в ресторане. Макаешь в соль-перец сырую рыбу и в рот. Вкуснота!
Сырая жеребятина — Сылгы этэ. Замороженное, нарезанное крупными кусками, мясо двухлетнего жеребенка. Немного напоминает подчеревок.
Кровяная колбаса (хаан). Выглядит жутко, но на вкус — неплохо. А вот другой деликатес — кишки жеребенка (харта) — нам не зашли. Это штука на любителя.
Еще пара популярных блюд — суп из потрохов (ис миинэ) и якутский десерт (тон куорчэх) — мороженое из сливок. Пальчики оближешь, вкуснота!
Ну и не забываем про знаменитый Оймяконский Доширак:
Чудеса
Кстати, если вы планируете обойтись без холодильника и на авось хранить продукты на морозе (ну там же холодно!), то готовьтесь встретить чудеса! А чудес с продуктами в Якутии ого-го сколько! Примерно такие:
Рыбалка
Якуты народ простой: захотел есть — пошел в лес, убил оленя, притащил, пожарил/заморозил добычу и накормил семью. Ваня, хозяин нашего дома, не исключение — практически у каждого мужчины в Томторе дома есть ружье, охотничий нож, и, конечно же, сеть для подледной рыбалки.
Вот и мы, пока ждем холодов, решили порыбачить с Вано и его друзьями на речке Куранах. Как ни странно, в такой мороз в Оймяконском улусе большинство рек не замерзает — не дают подземные горячие источники. Поэтому на реках если и есть лед, то тонкий. И вот ребята уже насверлили прорубей во льду и протягивают при помощи длинной палки сеть между ними. Как будто зашивают реку огромной иглой.
И вот пока мы возились с сетью у берега, у лунки вдруг раздался треск. Лед надломился! Хрруум! Я успел выпрыгнуть на берег, а Ваня — нет, провалился в ледяную воду по пояс. Откуда ни возьмись рядом оказался Саня, и мы вдвоем помогли Ивану выкарабкаться на берег.
На крепком якутском диалекте доходчивыми выражениями Ваня объяснил нам, что именно личный центнер Сани сломал тонкий лед и чуть не искупал нас всех.
Зато потом мы побежали греться в “буханку”, но грелись не только снаружи, кое-что потребляя внутрь. На закусь отлично пришлась свежая строганина с солью. Я частенько буду вспоминать этот вечер в маленьком, уютном уазике на краю света с водкой и наструганной рыбой, когда буду сидеть в пафосных мишленовских ресторанах…
Глава Томтора и местный Дед Мороз
Пока мы ждали холодов, а дома не сиделось, мы встретились с главой Томтора — Протопоповым Никифором Никифоровичем. Рассказали ему про наши планы, и он проявил интерес и пообещал поддержку и содействие нашему благотворительному забегу. Да и вообще, мужик мировой оказался!
А еще он нас познакомил с местным Дедом Морозом. Искали мы его недолго, потому что здесь его знают все — это Чысхаан, якутский Дед Мороз.
А когда Семен (тайное имя Чысхаана) узнал, что мы собираем деньги для маленькой Евы, то финансово присоединился к благотворительной акции, пожелал скорейшего выздоровления и пообещал, что поможет нам одолеть злого Улу Тойона. Очень хороший Дед Мороз и Человек, спасибо вам большое.
Но это еще не конец истории. Дело в том, что у Чысхаана есть свой дворец — летняя ледяная резиденция. Да-да, даже летом там лежит снег и висят сосульки, ведь это жилище Хранителя Холодов. Мы отправились туда, чтобы отснять эту пещеру для нашего фильма, а заодно и погрелись, ведь внутри температура около -10°С, а снаружи — -45°С.
Такого красивого льда, огромных снежинок и разноцветных ледяных фигур загадочных персонажей мы не видели раньше нигде!
Виды спорта
Нам показали спорткомплекс Томтора — огромные помещения, в которых десятки секций, где занимаются дети с тренерами. И все это в деревне с полуторатысячами жителей. Это круто! Кстати, немного об странном якутском спорте.
На каждом якутском празднике, при любом скоплении людей, всегда найдется место и время для мас-рестлинг а — «мас тардыhыы». По-нашему — перетягивание палки. Задача простая — упирайся ногами в доску и пытайся вырвать из рук соперника палку.
Для развития умения хорошо прыгать, якуты придумали специальные упражения — так и появились якутские национальные прыжки, которые в последнее время пользуются огромной популярностью среди разных народов.
Другой оригинальный вид спорта — якутский мостик «тутум эргиир» (якутская вертушка). Задача участника — стоя в мостике, сделать как можно больше оборотов вокруг своей оси, не выпуская из рук снаряд -палку в пазу. Самые ловкие за 2 минуты умудряются прокрутиться до 50 раз!
А еще местные силачи соревнуются в переноске камней. Для этого находят в окрестности самый крупный камень (в 2012 году вес камня составил 136 килограмм) и задача участника — не только поднять, но и перенести его на какое-то расстояние. Обычно, вес снаряда превышает вес спортсмена.
Якутский преферанс
У нас был свой спорт. В отличие от якутов мы нашли способ соревноваться, не выходя из теплого помещения и не перетаскивая камни. Ну как не выходя…
В преферанс я играю давно. Еще с первого курса политеха. Учили меня играть в него мои новые “друзья”. Мне объяснили правила, и мы часами играли втроем после пар. А преф — такая игра, что играть в нее можно только на деньги. Поэтому в тот период деньги у меня быстро кончались, благо родители всегда передавали мне через автобус закрутки, консервы и прочую снедь. Иначе обучение преферансу могло стать летальным.
Спустя несколько лет, когда я научился неплохо играть, я понял, что мои “учителя” играли против меня вдвоем и банально вытягивали у меня стипендию за стипендией. И до сих пор, когда ко мне приезжали друзья, мы всегда расписываем пульку — уже больше 20 лет. За это время я вернул свои стипендии с процентом и большим удовольствием от игры.
Так вот, чтобы не скучать, я напомнил Сане и Андрею правила, и мы сели играть. Но на деньги новички играть отказались — умные. У меня-то мозгов не хватило в свое время.
Тогда и появились правила Якутского Преферанса:
1 вист = 1 секунда на морозе в трусах
Мы долго бились, “как ни странно” я победил, а ребята проиграли по несколько минут морозного стойбища. Честно говоря, я не выдержал и решил постоять с ними за компанию — уж больно соблазнительно это выглядело.
И вот три взрослых дядьки стоят в одних трусах на 50-градусном морозе, трясутся и посматривают на часы. В картишки, называется, поиграли… Вот такой он, суровый Якутский Преферанс.
Баня
У местных ребят есть челендж с названием “200 градусов”. Это когда паришься в баньке на +140°С, а потом выскакиваешь на улицу в -60°С. У нас получился лайт вариант “170 градусов”. Но скажу вам, тоже нешуточный перепад. Снаружи -53°С и ночь, а в бане +120°С, строганина и чай. Романтика Якутии!
Как говорится “Баня парит — силу дарит!”
Концерт
А прямо перед забегом, на Старый Новый Год, 13 января, нам повезло присутствовать на концерте в Доме культуры. Якутская постановка “Морозко” и приглашенные гости — “Леонтьев, Басков и Верка Сердючка” зарядили нас энергией и позитивом на следующий день.
Спасибо, друзья, это было неожиданно. А теперь мы идем спать с насвистывая привязавшуюся песенку
Хорошо! Всё будет хорошо! Всё будет хорошо я это знаю, знаю!
Да уж, это большой вопрос… А тем временем потепление закончилось и на улице похолодало…
. . .
В следующий раз расскажу про внутренний голос во всю орущий “Дима, шапку надень!”. Т.е. можно прочитать о том, как одеваться и обуваться на морозе, про физику холода и несправедливую энтропию. А еще будет много подробностей моих экспериментов и ошибок. Продолжение следует.
Художники иллюстраций в посте: Дмитрий Травников, Татьяна Кетрян, Сердар Джумаев.
