На дворе бушевали девяностые. Точнее, шторм только начинался — за окном был 1992 год. Митяй открыл дверь в коридор, оглянулся — коридор был пуст. Он захлопнул дверь, быстро вытащил последнюю банку фасоли, уверенным движением ударил локтем по крышке и, прижав к груди, со смачным “чпоком” открутил ее. Аромат фасоли заполнил кухню общежития.
Бережно поставив ее на стол, он залюбовался свои обедом. Сегодня на обед у Мити была банка фасоли, луковица и горбушка черного хлеба. Его жизненный принцип был прост:
“Для счастья человеку нужен только чай, хлеб и туалетная бумага”
Так что сегодня фортуна явно улыбнулась ему, подкинув банку фасоли. Размышляя с полным ртом о том, как мало нужно студенту, чтобы жизнь переливалась всеми цветами радуги, он вдруг замер. Боль пронзила его как будто кто-то вбил гвоздь ему прямо в челюсть. Улыбка исчезла с его лица.
Митяй медленно дожевал. “Коренной” — подумал он. Прополоскав зуб остатками вчерашней водки, он опять прислушался. Дергающая боль как будто даже усилилась. С ужасом представив себе дантиста казенной поликлиники, отбойным молотком стучащего по зубам, Митя содрогнулся.
В представлении людей советского поколения, согрешивший человек попадал не в Ад, а в к кабинет стоматолога. Навечно.
Кабинет обычно был облицован кафельной плиткой, как в морге, а жуткий, специфический запах зубоврачебного кабинета был страшнее запаха серы в преисподней. Тебя сажали в жесткое кресло и направляли в лицо огромную лампу, которая как ни странно, не мешала созерцать железные орудия пыток в металлических лотках и плевательницы с окровавленными тампонами… Ну а когда с дребезгом включалась бормашина и визжащий бор приближался к вашему лицо, вы понимали, что сделали в своей жизни нечто ужасное, раз вам приходиться проходить через этот ад. Крики из соседних кабинетов подтверждали ваши догадки.
Раскаявшимся грешникам ставили анестезию, но она всегда носила характер плацебо и действовала только на тех, кто в нее верил. А кто не верил — страдал. Об это, в принципе, говорит любая религия : “ Вера спасет вас от страданий!” Но Митя давно не верил в советских богов анестезии. Зато верил, что эта боль сама по себе не пройдет и нужно искать решение.
Он ходил по комнате, словно зубрил сложный предмет перед экзаменом — два шага до окна, поворот, шаг к кровати, обратно, к стене и снова к окну. Обычно это помогало отвлечься от реальности, но не сегодня. Боль сводила его с ума, но страх пойти к врачу был сильнее и от безвыходности Митя начал ходить быстрее. И вдруг остановился.
“А почему обязательно советская поликлиника? А что если…” — он хлопнул себя по лбу, вскрикнул от боли и полез в шкаф. Открыв “Теорию цепей Маркова”, он вытащил из середины несколько десятков грязных бумажек — это был его банк. Все сбережения составляли около 400 лей (30 долларов). Митя собирал деньги на программируемый калькулятор с экраном, о котором мечтал уже пол года. Он залюбовался образом калькулятора, возникшего в голове, и почти было захлопнул книгу, но образ был безжалостно уничтожен ядерным взрывом боли. Стрелял зуб. Решительно засунув деньги в карман, Митя побежал на троллейбусную остановку.
Он видел эту коммерческую стоматологическую клинику каждый день — она была рядом с политехом. Митя зашел внутрь, делая вид, что сто раз уже приходил в подобные места. Небрежно снял с себя серое пальтишко, которое бы не взяли даже на половую тряпку для местных полов. В приемной его встретила милая девушка в халатике:
— Добрый день, слушаю вас.
Митя рассказал о своем горе, оглядываясь по сторонам. Вокруг было идеально чисто — мрамор, стекло, картины и приятная музыка. Все это предвещало беду, а особенно смутило Митю, что не было самого главного — не было очереди. Он был один. “ Это очень плохой признак” — подумал Митяй, идя вслед за девушкой по коридору с китайскими вазами.
Его посадили в стоматологическое кресло. Улыбчивая девушка ушла, и появился Док. О, это был не тот доктор в засаленном халате с подозрительными пятнами, не тот доктор с жуткими инструментами из детских кошмаров. Это был американский дантист из голливудских фильмов.
— Что вас беспокоит? — спросил Док, ослепляя своей улыбкой.
— Зуб беспокоит — ступил Митяй, щурясь от яркого света.
— Странно… — подыграл Док — у меня такое впервые. Откройте рот.
Док нежно постукивал по зубам, вопрошающе поглядывая на Митю, пока наконец не коснулся того самого, уничтожителя мечты о калькуляторе. Митя дернулся. Док откинулся в кресле и сложил руки на груди.
— Ну что, мил человек, поздравляю — зуб мудрости проснулся. Значит, ты уже взрослый и тебе он больше не нужен.
— Рвать? А вылечить его никак нельзя?
— Дорогой, эти зубы не лечатся — рвать, а то намучаешься с ним.
Митя вздохнул, дав понять, что он согласен.
— Какую анестезию будем делать? Есть американская и японская.
— Эээ, а что лучше?
— Я бы себе американскую поставил, безусловно.
Митя одобрительно кивнул. Док набрал в тонкий шприц какой-то розовый раствор, уточнил про аллергию и аккуратно сделал несколько уколов в десну.
— Теперь отдыхай. Обезболивающее подействует минут через десять и будет держать около часа. Очень классная штука, ничего не почувствуешь, — будто угадав мысли Мити, сообщил Док, улыбнулся и ушел.
Митя расслабился. Боль уходила, а на ее место приходило ощущение причастности к миру элиты в капиталистическом раю. Из грез о светлом будущем его вывел голос ассистентки.
— Может быть, Вы желаете почитать журнал?
Митя вернулся на землю. “Журнал?” — это уже слишком. Что за запредельный уровень сервиса? Наверное это неспроста…
— А лучше скажите мне, сколько стоит удаление зуба?
— 300 лей — улыбнулась красавица.
Митя облегченно вздохнул…
— Плюс анестезия 200.
Митя сел в кресле. “Итого 500 лей??? Вот я придурок! Почему не спросил сразу?”. Он полез в карман, вытащил деньги:” Я хочу рассчитаться.”
И вот Митя стоял на улице практически без денег, зато с больным зубом, который временно не болел. “Дорогое удовольствие — походить час без боли.” — грустно подумал Митя и вдруг у него в голове родилась идея. Другой бы отрекся от нее, как от безумной, но в Митиной голове такие мысли появлялись часто, поэтому рассматривал он их всерьез.
“Где тут ближайшая государственная поликлиника?” — подумал Митя и побежал. Времени у него оставалось 40 минут.
Бежать было тяжело, но Мите придавал сил обратный отсчет в его голове — 38 минут, 37 минут, 36… Он понимал, что должен успеть и поэтому, несмотря на выскакивающее сердце, бежал, что есть мочи в ближайшую поликлинику. Он обгонял прохожих, расталкивая их и громко извиняясь, перебегал улицу в неположенных местах — положенные были далеко, а времени было в обрез.
Вот и поликлиника. Осталось 30 минут. Митя вбежал на второй этаж и сразу наткнулся на главную достопримечательность государственных учреждений. Обычно она стояла, извиваясь и громко ругаясь, но сейчас она покорно сидела вдоль стены и с сочувствием переглядывалась. Это была очередь к стоматологу. Наверное единственная очередь в мире, в которой быть первым не хотел никто. Осознав по обреченным лицам эту истину, Митя подбежал к двери, изобразил на лице гримасу боли и произнес:
— Мне только спросить!
— Всем только спросить!! — предсказуемо ответила очередь.
— У меня очень болит зуб — жалобно протянул Митяй.
— У всех очень болит, сидим тут два часа уже!
Митя понял, что диалог зашел в тупик, а время тикало. Оставалось примерно 25 минут. Драться с больными за место под солнцем бормашины он не хотел, поэтому решил действовать хитростью. Он посмотрел на табличку на двери, вышел в соседний коридор, дождался медсестры, идущей в стоматологический кабинет, пристроился рядом и начал рассказывать ей, что Андрей Петрович (имя с таблички) рекомендовал ему полоскать зуб водкой, а если не поможет — обратиться к нему лично. Девушка нахмурила лобик, но не остановилась. Это Митяю было и нужно. Когда они подошли к двери, она распахнула ее и жестом пригласила войти. Очередь промолчала. Митя сделал шаг в кафельный ад и захлопнул за собой дверь.
Он попал в большой зал, где работало несколько врачей. Когда ближайшее кресло освободилось от очередного грешника, Митя решительно забрался в него. На внутренних часах Мити оставалось всего 15 минут. Подошел врач и, вытирая руки об не очень свежее полотенце, поинтересовался:
— Что беспокоит?
— Экзамен по определенным средам в анти полях. — попытался расположить к себе врача Митя, — Зуб конечно.
Доктор даже не улыбнулся и это был плохой знак.
— Откройте рот. Док привычным уже для Мити методом обстукал все зубы, но американская анестезия работала на ура. Он ничего не почувствовал.
— Коеенной — с открытым ртом промычал Митяй, — внижу.
— Вижу, вижу. Ну что ж, шутник, будем рвать. — Анечка, новакаин.
— Доктор, а давайте без анестезии?
Доктор устало посмотрел на Митю.
— Герой?
— Нет, я давно занимаюсь аутотренингом и могу отключать боль по желанию — сымпровизировал Митяй
Доктор зловеще улыбнулся. Этот пациент предлагал ему развлечение, чего так не хватало в его практике.
— Дело ваше. Аня, щипцы!
Митя ощупал языком внутреннюю часть десны — она по прежнему была хорошо заморожена и вцепился в кресло.
Доктор наложил щипцы и с сомнением посмотрел на Митю. Тот ответил похожим неуверенным взглядом. Док нажал. Митя услышал легкий хруст, но боли не ощутил. Мысленно выдохнув, попытался улыбнуться.
Доктор вытащил щипцы и с удивление уставился на пациента:
— Ничего не чувствуешь?
— А должен?
— Анюта, подойди сюда. Смотри, я ему коренной нижний тащу, а он без обезболивающего сидит. Даже не дергается. Йог.
Анюта с недоверием посмотрела на врача, потом на Митю. Врач опять забрался в рот щипцами, и что-то затрещало. Митя сделал скучное лицо.
У Ани открылся рот:
— А.. кааак вы, эээ, вам не больно?
Митя отрицательно помахал головой. Вокруг собрались доктора и с любопытством наблюдали шоу “Вырви зуб без обезболивающего!”
Наконец док поднатужился, хрустнул и вытащил зуб изо рта. Митя даже не дернулся. Аня зааплодировала. Врачи с интересом разглядывали сначала зуб, потом Митю, спрашивали про детство и не ударялся ли он головой. И вообще откуда у него такой дар? Митя отшучивался, но было видно, что он купается в лучах славы и ему это приятно.
Мельком поглядывая на восхищенную Анюту, Митя рассказал докторам про аутогенный тренировки, внушение, медитации и йогический практики. Все, что когда либо слышал приправил словечками из неопределенных сетей Петри, добавил немного теории квантовых полей и присыпал философией Ганта. Звучало это очень убедительно и Митя, подбадриваемый кивающими врачами, студентками с распахнутыми глазками и пациентами, забывшими про свои проблемы, читал лекцию светилам советской медицине о контроле болевых рецепторов. Неожиданно Митя замолк. Он почувствовал, что американское снадобье прекращает свое действие.
— Ну на этом все! Надеюсь, больше не увидимся, спасибо!
— Удачи вам! Спасибо, не болейте! Потрясен! Удачи — врачи попрощались.
Митя подошел к Анюте и сказал:
— А вам бы я мог еще много интересного рассказать. Вот мой телефон.
— Обязательно, до свидания! — Аня улыбнулась.
Митя напоследок улыбнулся всем и вышел из поликлиники.
Он был счастлив — избавился от больного зуба, прочитал лекцию врачам и познакомился с девушкой. День был прекрасный. Если бы только не эта нарастающая боль. Он попытался не обращать внимания, но боль усиливалась. И это была не просто боль от вырванного зуба а…. Это была знакомая утренняя боль. Митя остановился. Засунув палец в рот, он нащупал дырку. Огляделся, увидел останову, подбежал к троллейбусу, заглянул в зеркало, открыв рот. Повертев головой он уставился в свое отражение.
Он не верил своим глазам — зуб мудрости был невредим, зато от его соседа осталась только черная воронка…
Митя закрыл глаза, и так ругнулся, что проходящая мимо старушка перекрестилась. Выдохнул и открыл глаза…
— Что-ж, мудрее буду — грустно подумал Митяй и пошел покупать анальгин в советскую аптеку.
