-Это вы, и вы выжили?
-Да, как видишь, приехал живой. Несмотря на то, что на фотографии сфотографировался флагом накрытый, медалька.
— Так я уже переживала.
-Нет, там на самом деле много таких людей валялось на финише с бессмысленным взглядом в пространство, вверх. Один дядька при мне кроссовки выкинул через забор: никогда больше это не повторю. Но хочу сказать, что 75% людей возвращаются на следующий год. Это, наверное, самая популярная гонка по возвратам. А я тоже.
-Вы вернетесь?
-Я обязательно вернусь, 100%. Не знаю, в следующем ли году, но 100% вернусь.
-Дмитрий Волошин, один из двадцати тысяч марафонцев, пробежавших почти девять десятков километров в провинции Квазул, в африканском Дисвуде.
-ЮАР – это страна, помешана на спорте. Казалось бы, Африка, Африка. Ни фига не Африка в смысле нашего понимания, а вообще Европа. И очень много бегунов, очень много спортсменов. Я заценил это очень сильно. И очень много крутых ивентов есть в ЮАР. Я туда обязательно еще вернусь на другие соревнования.
-Дмитрий Волошин — первый молдаванин, который принял участие в ультрамарафоне «Comrades». Старейший в мире легкоатлетический забег на очень длинные дистанции.
— Гонка очень эмоциональная. Есть там один детский дом инвалидов, который каждый год выводит своих детей на середину дистанции, и есть такая традиция, ты должен что-то дать этим детям. Ты берешь с собой конфеты, сладости, денег немного можешь дать. И каждый бегун что-то дает. И плюс вся гонка, все организаторы конкурса являются спонсорами этого дома, и часть прибыли они отдают на их поддержку. И дети ждут каждый этот год, и они выходят на колясках, на костылях. И когда ты бежишь, тебе уже тяжело, уже 50 км позади, и ты уже начинаешь страдать, и когда видишь этих детей, понимаешь, что твои страдания вообще ничто по сравнению с тем, что в жизни этих детей происходят.
Я им отдал, у меня были «Романица», запас молдавских конфет, я им все раздал. Они мне дали ладошки. И зарядило эмоционально очень сильно. И ты думаешь: блин, какой же счастливый, что ты можешь здесь бегать.
-Comrades марафон был впервые проведен 24.05.1921 года по случаю Дня империи. На сегодняшний день называется Днем профсоюза.
-На самом деле это гонка между двумя большими южноафриканскими городами. И гонка происходит по шоссе. Особенность гонки в том, что один город выше, другой ниже, на 700 м перепад. И один год они бегут сверху вниз, другой год снизу вверх. И у них каждый год меняется направление движения. Условно, высота вниз-вверх, потому что набор высоты 1200-1500 м. То есть в любом случае это очень тяжело. И когда бежишь вниз, есть особенность, что ты убиваешь себе ногти и ноги. Особенно квадрицепсы просто приходят в хлам, потому что очень много бежать вниз. А когда бежишь вниз, если у тебя не готовы ноги, они рвутся. И ногти ломаются. Потому что ногти, когда бежишь вниз, они постоянно ударяются о переднюю часть кроссовок.
-А простые молдаване, которые любят свои диваны, смотрят на вас и не понимают: если он знает об этих рисках, об этой боли, зачем он это делает?
— Наверное, любой марафонец, любой спортсмен, который преодолевает серьезные испытания, стремится узнать границы своих возможностей, то, на что он способен. Мне кажется, это самое важное, что человек должен сделать в жизни, узнать, на что он способен. Это очень сильно мотивирует двигаться вперед.
А то, что молдаване, сидя на диване, не понимают, что я делаю, это вопрос времени, я считаю. Чем больше людей будет вокруг заниматься такой ерундой, как я, когда-то он подумает: почему все это делают, почему всем это нравится? Может, стоит попробовать и мне хотя бы 3 км пробежать утром? Это будет первый шаг, а дальше уже не остановится. Поэтому я надеюсь, что чем больше людей будет заниматься такими видами спорта, тем быстрее изменится наша страна.
— Расскажите об условиях, в которых вы бегали. Температура?
— Да, сейчас расскажу. Старт, нас разбудили в 2 часа ночи. Выспаться не дали, потому что в 2 часа ночи подъем. Нас сажают в автобусы большие, везут в другой город за 90 км. Там в 5:30 старт. И представляешь, стоишь в толпе, вокруг афроамериканцы, все черные. Белых практически нет, процентов 10-15 белых. Они поют свой национальный гимн ЮАР, и ты вместе с ними подпевать его пытаешься, он такой зажигательный. И тут звучит этот крик петуха, у них стартом крик петуха.
-Настоящий петух?
-Нет, запись. Там была история интересная. Вначале, когда The Comrades только начинался, один дядька волновался сильно и прокричал петухом. Всем это понравилось, с тех пор он каждый год кричал. Потом, когда помер уже, сделали эту запись. Это одна из легенд гонки.
И ты стоишь и думаешь: блин, что я тут делаю, в 5:30 утра в Южной Африке с этими черными ребятами пою гимн ЮАР, чтобы пробежать сейчас самую большую гонку в свой жизни?
Блин, это фантастические ощущения. И гремит этот бабах, и все начинают тук-тук-тук – потихонечку разгоняться. 20 000 человек стоит там. Со всего мира люди приехали, готовились, старались для того, чтобы собраться в этом месте и побежать. Это же самый большой ультрамарафон в мире.
— И до скольки, получается?
-И мы побежали. Что касается температурного режима, было сначала нормально, было 10˚, и в конце часа через 4-5 стало 30, и мы уже бежали при 30˚ последние 3-4 часа. Было жарковато, честно говоря.
-И что они вам дали за этот подвиг?
-Ты видела огромную медаль такую? Блин, а что я не взял с собой медаль? Елки-палки, надо было показать ее. Вот такая вот, как три бануция. Самая маленькая медаль в моей жизни.
И ты прибегаешь, у тебя ноги подкашиваются, и ты падаешь, тебя поддерживают, и ты говоришь: а где моя медаль? Она вот такая должна быть.
-Мучения вот такие, а медаль вот такая.
-И ты говоришь: где эта медаль? Это что? На георгиевской ленте такая маленькая медалечка. Но она очень дорогая. Мал золотник, да дорог, как говорится. И интересная особенность, у них на номерках пишут, сколько раз человек бежал The Comrades, циферка такая есть. И ты бежишь и видишь: 5, 7, 12, 27. Я видел 41. Бежит дядька, такой старенький уже, лет 60 ему, и на номерке у него написано 41. И ты понимаешь, что он не сзади, а бежит впереди, и я пытаюсь его догнать, и у меня не получается. Ну как, блин, как? У них это культовая гонка действительно.
-Этот ультрамарафон — настоящий праздник для всех местных жителей. Они достают из дома все самое лучшее, чтобы встретить гостей .Правда не все, что они выставляют, полезно для гостей. Но это уже другая история.
-Первые 40 км было очень комфортно. Очень прикольно и не жарко особенно было, ел, пил и общался с людьми, знакомился. После 40 км начались горки вверх серьезные, и я больше 50 до сих не бегал, и начались проблемы. То есть начали забиваться четырехглавые мышцы, я начал тяжело бежать. Но до 60 км я дотерпел. Я еще кушал, у них вареная картошка на трассе дается. Не как у нас, а вареная картошка с солью, очень крутая.
Вообще на трассе очень много людей. Говорят, более миллиона человек выходят на эту трассу. И эта трасса проходит, как у нас межу Бельцами и Кишиневом. Это не прямо город-город. И люди съезжаются со всей страны для того, чтобы помогать спортсменам пробежать. Они ставят гратары, жарят мясо, покупают «Кока-Колу» свою, бананы, яблоки – кто что может, притаскивает. У них раз в год национальный праздник, со всего мира приезжают к ним гости.
И когда ты бежишь на 60 км, уже такой немножко обалдевший, тебе предлагают кусок жареного гриля, ты думаешь: блин, мы не едим мяса, дайте нам воды, дайте нам, блин, гель какой-нибудь или что-нибудь сладенькое. Переставляешь, с этим стейком бежишь, рвешь его зубами, брызгает сок во все стороны.
А с 60 км начался спуск, и вот тогда ноги сказали, что все, приказали долго жить. И на 70 км ты бежишь, и каждый шаг вниз тебе как будто нож втыкается в икры. То есть очень-очень больно. Люди уже многие начинают, смотрю, на обочинах некоторые лежат, некоторых уже скорая забирает, некоторые сидят, не могут идти. А после 80-го, нет, даже после 70-го я уже ничего не мог есть. Организм не принимает ни еду, ни воду – ничего. И я бежал только на «Кока-Коле». Деткам надо закрыть уши, не слушать это, но «Кока-Кола» спасала. Я 20 км пил только «Колу» и больше ничего. Я прибегал, говорил, как в бар забегаешь, говоришь: «Two Cola» или коктейль «Кола-Шикола». Беру два стакана, джин-джинс, взял воды, на себя налил и побежал опять до следующей станции.
Последние 10 км я вообще плохо помню, потому что уже была жесткая жара. И ощущение, что организаторы как будто километровые отметки растянули раза в три. И часы врут, и отметки врут. Почему так медленно, ты бежишь уже час 1 км? 3 км осталось, 2 км осталось. Последний километр вообще какой-то бесконечный, ты уже практически идешь, уже все, и не можешь.
И вот уже финиш, и тут меня ждут мой товарищ с флагом, хотел, чтобы я взял флаг у него. А ноги уже все, деревянные, ты их уже не чувствуешь, как у Буратино. И он кричит: Дима, Дима! И я поворачиваюсь: где Вовка? А он флагом машет мне. И я иду к нему такой уже, и он мне кидает флаг. И я его не успеваю, и он падает на землю. Подними, добеги, казалось бы, да? Но после 90 км сесть ты не можешь. И ты такой: а-а-а-а! Ой, е…, а-а-а-а-а! И начинаю ругаться. И эти бедные юаровцы, которые стоят рядом слышат русский мат и думают: что происходит? Что за слова? И я его беру и на Вовку смотрю такими добрыми глазами, разворачиваю его и финиширую. Уже все, собираюсь, потому что последние 300-400 м, красиво финишировать. Потом медальку и падать. Ложишься и…
-Если вы хотите участвовать, узнайте, что вам нужно для участия в гонке.
-Кроссовки на размер больше обязательно и достаточно мягкие для того, чтобы не убить колени. Носки желательно двухслойные, потому что если они будут сильно потеть, и будет происходить трение, мозоли гарантированы, если 9 часов бежать. Дальше обычно надевают сюда гольфы. Я не ношу. У многих есть проблемы с судорогами, у меня, слава богу, проблем этих нет, поэтому я их не ношу. Компрессионные шорты.
— А что они делают?
— Они сжимают мышцы и не позволяют им сильно рваться?
-А можно? Да, понимаю.
-Здесь достаточно много карманов для того, чтобы положить сюда, во-первых, обезболивающее, если совсем будет труба. Там лежит лоперамид, если в туалет захочется. Химия такая беговая. Основное место занимают батончики, гели, разного типа еда. Для этого есть пояс Run Belt, в котором хранятся разные штуки. Вот здесь медикаменты можно хранить, для всяких таблеточек. А здесь я камеру держал еще. Я бегаю с камерой, у меня вот такая малюсенькая камера есть. Я снимаю и кладу ее сюда, обратно.
С камерой произошла интересная история в этот раз, когда я бежал. Я бежал с камерой, бегу, сам себя нормально снимаю, все снимаю. А иногда хочется, чтобы тебя сняли, как ты пробегаешь. И я беру камеру, нажимаю «запись», даю человеку, говорю: направляй на меня, снимай, ничего не делай. Он: да-да, хорошо. Я бегу, он меня снимает. Я подбегаю, говорю: спасибо. Когда я пришел домой и посмотрел видео, я понял, что ошибался в людях. Люди не такие глупые. Они хоть и афроамериканцы, но они разбираются в технике. И когда им дают камеру и говорят «снимай», что они делают?
-Они себя снимают.
-Они нажимают на Rec.
— Нет!
-Вот и я так: нет! И все так и начинается, я говорю: все, снимай меня – бац! – и все выключается. Потом я подбегаю – бац! – включается. Я говорю: елки! И сколько людей, я семерым, наверное, давал, они все делали одно и то же.
-Не могу в это поверить.
-Я говорю: не нажимайте. О’кей. Чпок, чпок. Во-первых, они уставшие, у них мозг не работает. Он видит кнопку «снимать», чпок – снял, пум – еще раз нажал. А там такие были шикарные, на фоне дорбана, я еще стараюсь, уже тяжело, но я все равно делаю вид, что мне легко и клево. Ничего практически нет.
А самый шедевральный план у меня был, когда мне вручали медаль. И я тоже подбегаю, они мне вешают медаль, я говорю: подожди, не надевай. На, сними. Все, медаль. Я говорю: все, спасибо. Прибегаю и у меня… Я смотрю: ну хотя бы медаль-то я снял? И такая рука в кадре. Не тем концом дал. И у меня, короче, ничего нет. Только официальные фотографии организаторов.
— А организаторы как-то вам помогали?
-Организаторы нас кормили, поили обалденно. 90 км каждые 2 км, 45 станций питаний. У нас на марафоне было три, у них 45 станций питания и охлаждения. Очень много было воды. Но сколько ты воды не пей, все равно ты потеешь. И потеешь жутко, и с тебя постоянно вода льется литрами и литрами. Ты литр вливаешь, литр выливается.
Кстати, тебя ничего не смущает?
— Ой.
-Я эту майку не стирал с The Comrades, прости. Я смотрю, ты держишься, стоишь рядом вроде бы, но смотрю… Вау, жуть! Специально для съемок оставил.
— Вы принесли африканский этот запах.
-Африканский дух, да, впитанная саванна.
-А почему? Вы собираетесь ее так и хранить в таком состоянии?
-Нет, я, конечно, ее постираю, но этот дух соревнований очень крут.
— Он с нами. Но надеюсь, что это передастся и телезрителям, и они начнут бегать.
-Настроение.
-Потому что это весело.
-Это весело, это очень полезно для мозгов. То есть ты становишься более уверенным в себе, ты уже не боишься сложностей, ты знаешь, на что ты способен. Это очень-очень важно в жизни понимать.
-И сумасшедшая сторона в сегодняшнем утре то, что Дмитрий Волошин не собирается останавливаться на достигнутом. Сейчас он готовится к очередному испытанию. Он намерен найти старый, слегка побитый велосипед, чтобы принять участие в плавании и велогонке.
-Я собираюсь 5 сентября с Ливио, мы едем на чемпионат мира по свимрану. Есть такой вид спорта свимран. Это как триатлон, только без велосипеда. Спортсмены бегут и плывут, бегут – плывут, бегут – плывут, бегут – плывут, бегут – плывут, и так 38 раз.
-Так вот, я ждала, сколько раз.
-Очень много раз. 65 км они бегут и 10 км плывут. И бегут люди в гидрокостюмах, а плывут в кроссовках. То есть надеваешь кроссовки, гидрокостюм на себя, очки плавательные, лопатки, рюкзак, и ты бежишь. Вода, нырнул, поплыл в кроссовках. Вынырнул, стряхнул ноги, побежал.
И так 12 часов. И поэтому эти кроссовки чем хороши, что легко карабкаться по камням. То есть когда вылезаешь. Это будет происходить в Швеции, и там такие булыжники. Там от острова к острову ты плывешь. И там скалы, и на них легко цепляться за скалы и вылезать. Потому что обычные кроссовки будут скользить.
-Все, поняла.
-Я сейчас буду тренироваться.
-Ну, удачи вам.
-Если у вас есть страсть или профессия, которая может вдохновить нас, пригласите нас на вечеринку.
