Мечта
В детстве я много читал, как, в принципе, и все мое поколение. Особенно меня увлекала фантастика и путешествия. Я часто представлял себя полярником, идущим на лыжах по ледяной пустыне к северному полюсу. Обычно, после моих походов, мамка не находила гладильную доску (сани, на которых я вез провизию), а отец обнаруживал сломанные удочки (лыжи, которые сломал белый медведь).
С возрастом мечты подзатерялись в куче более важных дел — семьи, карьеры, проектов, своего дома, машины и сытого достатка. Но когда я услышал про марафон на Северном полюсе, я сдул пыль со своей завалявшейся мечты, протер ее тряпочкой и блестящую повесил на стену в кабинете, чтобы видеть ее каждый день и больше не забывать.
Три года я посматривал на нее, потом на сайт, потом на прейскурант, вздыхал и принимался работать, откладывая деньги. И вот наконец я понял, что ждать дальше не могу — и сорвался. Купил слот и начал готовиться.
Подготовка к снежному марафону ничего особенного из себя не представляет — нужно просто бегать много и, желательно, по снегу и холоду. Я так и делал, благо находился на пике формы после марафона в Малаге. Чтобы почувствовать зиму, полетел к родителям в Оренбург, где бегал при -25°C по снегу, в Москве бегал по заснеженному лосю, а в феврале пробежал на Рубиконе 170 км. Одним словом накушался снега и зимы…
И вот, отгуляв первоапрельский день рождения Simpals, я набил свой чемодан дорогущими шмотками для температуры -100°C и ниже и пообещав любимой не отморозить себе нос, полетел на Шпицберген, чтобы присоединиться к группе из 60 человек, трясущихся от нетерпения побегать на макушке земли.
Шпицберген
Шпицберген — это архипелаг между Северным полюсом и Европой. В Норвегии его называют Свальбард. Вечная мерзлота, бескрайние снежные ландшафты и регулярно встречающиеся белые медведи — вот портрет Шпицбергена в общих чертах. Здесь расположен самый северный город мира, действует самый северный аэропорт и даже стоят самые северные на земле бюсты Владимира Ленина.
Прилетели мы в столицу архипелага — Лонгйир. Наверное, самый странный город из всех, где я был.
Странный, и очень крутой!
Странности начались, когда я увидел, что люди ходят с ружьями — оказалось, что за пределы города нельзя выходить без оружия, т.к. белые медведи сожрут в два счета. Тем более, что мишек на архипелаге (4000) больше чем людей (2500). При этом, убивать их нельзя — подсудное дело. Назревает вопрос — …. ну вы поняли, странное место…
Или, например, на Свальбарде нельзя умирать, потому что хоронить негде — медведи идут на запах. Интересно, какие меры пресечения будут назначены нарушившим этот закон? Общественные работы?
Я уже не говорю о правилах “босоногости” — на входе во все общественные заведения нужно снимать ботинки и ходить в носках. Ну в отелях стоять босиком у рецепции еще ничего, а вот в ресторане мои носки наверное источали такой аромат, что мой официант менялся два раза. Но правила есть правила, не могу же я в обуви сидеть за столом, как дурак. А ну, где мой стейк из кита!
Кстати, только здесь можно отведать мясо кита, тюленя и северного оленя. Последний особенно хорош, ммм. А вот кит немного похож на печень. Удовольствие, впрочем, недешевое — 50 евро за кусок мяса.
Да что там говорить, здесь все стоит недешево. Хлеб, помидоры, яблоки — по 5 €, скромный завтрак — 30 €, ужин — 70 €. Если сначала я шиковал в ресторанах (их тут штук десять), то через неделю уже ходил в единственный магазин, затаривался на 50 € и лопал целый день все, что хотел.
Мне очень понравились местные люди — они открытые и дружелюбные. Хозяйки гестхаусов, в которых мне приходилось жить, приветливы, как будто ты их сын — накормят, напоят, косу заплетут, расспросят, пожалеют и спать уложат. Я даже умудрился пирог испечь.
Кстати, в Лонгйире никто не закрывает двери — уровень криминала ниже нуля. Это значит, что к вам могут прокрасться ночью и, например, оставить денег на подоконнике. В городе нет бомжей и попрошаек, все жители, в основном, работают и имеют достаточно средств для существования. Такой заполярный социализм.
Здесь живет 40 национальностей — такой импровизированный Ноев Ковчег. Кого я только не видел — от китайцев до мексиканцев, от белых до черных. Это связано с тем, что Шпицберген — безвизовая зона и граждане всех государств, подписавших Договор о Шпицбергене, имеют право на свободное посещение архипелага и проживания на нем.
Звание ковчега подтверждает наличие Всемирного семенохранилища, где в вечной мерзлоте храниться 800 000 образцов семян всех растений в мире. Задачей такого хранилища является недопущение уничтожения сельскохозяйственных растений в случае глобальной катастрофы (например, падения астероида или ядерной войны).
В Лонгйире не просто создана полноценная инфраструктура для жизни и работы: торговый центр, больница, детский сад, школа, дворец культуры, спорт-центр, библиотека и даже церковь. Здесь есть аэропорт, больница, два музея, своя автобусная система, выходит собственная газета. Построен университетский центр, где учится около 350 студентов. И всюду можно дойти пешком — в городе всего три улицы. Чудо!
Развлечений для туристов тут много и на любой вкус: каякинг, прогулки на снегоходах, походы на беговых лыжах, ледяные пещеры, езда на собачьих упряжках или на ледоколе, музеи, воздушные шары — и это только то, о чем я слышал.
“Жаль, что не успею все попробовать за два дня” — с сожалением думал я, еще не зная, что скоро получу письмо от организаторов. Прочитав его вечером, я понял, что успею всё, так как нас уведомили, что из-за погодных условий старт откладывается на неделю!
На самом деле, я загрустил. Мне и раньше приходилось уезжать надолго, но в этот раз я чувствую себя особенно одиноким. Спустя два дня меня уже тянуло к родным, детям и жене — готовиться к Пасхе, тусить на каникулах, наконец-то окунуться в весну и тепло. Но теперь мне придется жить в этом суровом краю еще семь дней, вдали от семьи, друзей и моего теплого, уютного болота. И Пасху я буду встречать один. Бррр…
Но стоп. Нужно мыслить позитивно.
— Ты застрял в одном из самых странных мест в мире? — Да.
— Здесь есть чем заняться? — Конечно!
— Так ху… ты ноешь?
Действительно… Поехали!
Итак, первым делом, исполню еще одну мечту детства — покатаюсь на собачьих упряжках. Хаски — невероятные собаки, в них столько задора и ласки, что ты постоянно улыбаешься, как идиот. Я почему-то думал, что все хаски — черно-белые с голубыми глазами, оказалось что хаски, как и люди — все разные. Единственное, что их объединяет — это любовь к людям и бегу.
Когда речь идет о ездовых собаках, на Шпицбергене никто ничего не станет делать за вас. Перед поездкой каждый ее участник должен познакомиться с животными и самостоятельно пристегнуть к упряжке.
На магнитной доске гид расставляет фишки с именами. Одним четвероногим питомцам нужно дать отдых после вчерашней тяжелой работы, другим, наоборот, — нагрузку побольше.
После короткого инструктажа оказалось, что собак нужно пристегнуть в упряжку, начиная с тех, что бегут впереди. Собрать правильный экипаж, находя собак по именам на магнитной доске, — из полутора сотен! — оказалось не так-то просто.
Пока одни собаки еще не пристегнуты, другие уже рвутся в путь. В этот момент важно, чтобы многочисленные постромки и не надетые шлейки не перепутались между собой.
И вот, наконец — поехали! Видео:
Дальше по плану — снегоходы. Отправляюсь на них в соседний поселок Баренцбург — единственное российское поселение, сохранившееся на архипелаге Шпицберген после распада СССР. Я вообще водить не люблю, хотя права есть — не знаю, как я умудрился убедить экзаменатора, что меня можно выпускать на дороги? Но снегоходы — другое (так я думал), и поэтому едем!
После того, как я проехал первые 10 км, оказалось, что водить автомобиль я люблю. Началась снежная пурга — видимость 3 метра, дороги не видно, просто несешься в группе за впереди идущим, стараясь не отстать и подпрыгив-в-в-вая на снежных кочках.
Нас остановили и предложили вернуться назад из-за непогоды, потому что впереди еще 130 таких же веселых километров (туда 70 км и обратно столько же). Мы сурово молчали, мужественно смотря за горизонт, как бы говоря гиду:
— Хватит сотрясать воздух бессмысленными словами, нас ждет дорога вперед!
Он все понял, вздохнул, и наши страдания продолжились. Я два раза глох, из-за чего останавливалась вся колонна, несколько раз чуть не перевернулся на скорости 60 км в час на повороте и кочках, один раз потерял видимость, повернул не туда и заплутал, одним словом “получил удовольствие”.
Из всех незабываемых пейзажей мне больше всех запомнился этот. Смотришь на него и сразу в голове возникает история: Ехал как то мужик на снегоходе и вдруг…
Когда спустя три часа появились жилые постройки, я радовался так, как хаски радуются хозяину. Мы в Баренцбурге.
Здесь живут всего 450 человек, тем не менее, это один из самых крупных населенных пунктов Шпицбергена. Раньше в поселке велась добыча угля, а сейчас, в основном, проводят наблюдения и исследования географы, гляциологи, биологи и другие ученые.
Нас отвели перекусить в единственное в поселке кафе, где я, дрожащими от перенапряжения руками, пытался поднести ко рту ложку с супом. Отдохнув и расслабившись, познакомились с местными ребятами и они рассказали нам про поселок.
Большая часть его жителей приезжает туда на два — три года, чтобы заработать денег для жизни на «большой земле», однако многие из них привозят в поселок свои семьи, а некоторые остаются жить здесь на десятилетия. В Баренцбурге есть необходимая для жизни инфраструктура: магазины, больница, столовая, школа с детским садом, культурно-спортивный комплекс, а также угольная ТЭЦ и котельная. Но меня больше всего зацепил советский дух, которым пропитан каждый метр этой земли.
А потом, когда задница перестала ныть, а руки трястись я решил прокатиться на ледоколе. На Шпицбергене — это также просто, как у нас на лимузине. Ледокол, кончено не атомный, а такой, солярный, маленький, ледоходик для тоненького льда и тепленькой водички. Но все равно — ЛЕДОКОЛ. Прогулялись до Пирамиды и обратно, рассекая ледяную пустыню и любуясь загорающими моржами.
Одним словом, неделя пролетела незаметно и наконец-то настал день брифинга. Нас собрали в отеле, угостили пивом и дали время познакомиться. Потом рассказали о трассе, безопасности, белых медведях, риске обморожения и дали рекомендации об экипировке.
Тут же произошла неожиданная встреча. Невероятно, но я встретил девушку, с которой бежал первый Кишиневский марафон — Adriana Istrate из Румынии. Вот это встреча!
Получив номерки и майки, мы отправились домой, где наша хозяйка, Одди устроила нам потрясающую вафли-пати (национальная углеводная бомба) с домашним вареньем из лесных ягод и уютной атмосферой на закуску. Спасибо, Одди — ты была нам как мама! Мы слопали все, что могли и пошли спать, ведь завтра вылет на полюс.
За 10 дней на этом краю света я адаптировался и меня перестало напрягать круглосуточное висящее солнце, холод, странные обычаи и бешенные цены. Зато эпические виды заснеженных вершин, моря, пасущихся северных оленей, чистейший воздух и запах приключений влюбил меня в это место окончательно.
Теперь я твой поклонник, Свальбард!
Барнео
Знаете, когда самолет садится в кишиневском аэропорту и раздаются бурные аплодисменты, я всегда представляю, как в кабине пилот встает и кланяется пассажирам. Меня это всегда забавляло — ведь никому не придет в голову хлопать водителю маршрутки, хотя тот рискует не меньше.
Но когда мы садились на льдину и самолет резко качнуло, он запрыгал по кочкам, а тормозные турбины взвыли голосом раненого тиранозавра, мне очень захотелось похлопать в ладоши. И вот, я впервые аплодирую летчикам, разглядывая в крошечное окошко синие палатки. Это Барнео.
Дрейфующий ледовый лагерь “Барнео” — единственный перевалочный пункт на пути туристов к Северному полюсу. Это единственный в мире поселок, расположенный на льдине на расстоянии 50–100 км от полюса. Причем, он перемещается вместе с дрейфующими льдами со скоростью около 0.6 км/час, то приближаясь к Северному Полюсу, то удаляясь от него, в зависимости от ветра. Льдина, на которой размещается лагерь, толщиной до двух метров, а под ней — четыре километра воды.
Ледовый лагерь создается ежегодно, начиная с 2000 г. русским географическим обществом. Строят его всего на месяц-полтора, в апреле, когда уже наступил полярный день, но солнце еще не растопило лёд, нет сильного ветра и температура не ниже -30 градусов. Каждый год базу строят с нуля. Сначал с воздуха ищется подходящая льдина, потом туда сбрасывают десант, тракторы и топливо. Ребята строят взлетно-посадочную полосу, на которую садятся АН-74, доставляющие жилые палатки, снаряжение, продовольствие и людей.
На базе устанавливаются 12 отапливаемых жилых модулей, 2 кают-компании и несколько технических помещений.
За полтора месяца Барнео посещают около 250 туристов из разных стран мира. Все они прилетают со Шпицбергена, другого пути нет. Самыми популярными “развлечениями” в лагере являются лыжные походы до полюса, прыжки с парашютом, полеты на воздушном шаре, катание на мотосанях и собачьих упряжках, подледный дайвинг и, конечно же, марафон.
Мы выходим из самолета и замираем: бескрайняя снежная равнина с торосами, яркое солнце и холод. Нас встречают русские. Все как положено — шапки-ушанки, валенки и “Добро пожаловать!”
Сразу все бегут в ресторан. Самый северный ресторан — это большая палатка, обогреваемая дизельной печкой. Внутри кухня и полсотни посадочных мест на лавках. Официантов тут нет, как впрочем и скатертей, фужеров, зубочисток и меню. Зато есть гречка, соленые огурцы и котлеты. Просто, понятно и душевно. Скажу по секрету, каши мне ложили больше всех, потому что я был единственным русскоязычным марафонцем.
Мы познакомились со всей командой Барнео, они рассказали нам правила местной жизни и отправили заселяться по модулям.
Жилой модуль — теплая палатка на 10 человек с печкой.
Туалет, ессесно, на улице, причем пипи отдельно, кака отдельно. Страшновато садиться при минус 30 на крышку унитаза, ведь можно потом не встать, но удивительно, что она теплая. Чудеса.
Недалеко от станции — вертолетная площадка, откуда можно за полчаса прилететь на полюс. Мужики стоят за палатками, курят. Подхожу, представляюсь, и вдруг один говорит, что служил в Кишиневе в Дурлештах, рядом с моей дачей. Невероятно было услышать это слово на северном полюсе.
На станции есть жесткое правило: никакого мусора — на запах еды может прийти белый медведь, поэтому здесь везде чисто, как в операционной. Мусор увозят отсюда самолетами на большую землю.
Разместившись в палатках, все собрались в кают-компании, где нам дали последние инструкции и пожелали удачи. Все перезнакомились, еще раз поели у кого что было и пошли готовиться к забегу.
Подготовка
Трасса полярного марафона незамысловата — 10 кругов по 4.2 км. Из них 1 км по утрамбованной взлетно-посадочной полосе, а 3 км в чистом поле. Очень необычно выглядит трек — а все из за дрейфа льдины, по которой мы бежали. Скорость примерно 100 метров в час.
И тут уж как повезет с погодой. Бывают годы, когда выпадает мало снега, трасса быстрая и результаты на два часа лучше, а бывает, как сегодня — снега много, он свежий и непрессованный. Поэтому просто не будет. Но это я понял только после старта…
Через четыре часа старт, пора готовиться. В первую очередь, корм. Организаторы объяснили нам, что станций питания и водопоя на трассе не будет по понятным, холодным причинам. Поэтому все, что нам нужно, мы должны положить в теплой палатке недалеко от трассы. И каждые 4.2 км можно будет забежать туда, погреться, поесть, попить, поболтать о том о сем с бегунами, переодеться и даже поспать. У каждого есть место на столе, куда он может поставить свои причиндалы. У меня на гонку 4 геля, 2 банки колы и бутылка воды. По местным меркам очень скромно — у многих стоит горячая еда в термосах, куча бутылок с разноцветными жидкостями, пластыри, теплая одежда, какие-то лекарства, короче видно, что люди готовились.
Пора одеваться. Тут дилемма. Народ одевается не то, чтобы тепло, а прям очень тепло — 4 слоя наверх, 2 пары перчаток, все лицо спрятано под лыжной маской и балаклавой, на ногах — две пары носок и химические грелки. Ну оно и понятно, люди приехали с Филиппин, Китая, ЮАР, Бразилии. Для них ноль градусов — уже граница жизни и смерти, а -30°C — это космос. Но мы закаленные молдаване, которые, к тому же, хотят забраться на пьедестал, поэтому лишний вес нам не нужен. Итак, поехали:
- Термобелье теплое;
- Прималофт тонкий батник;
- Непродуваемая куртка и штаны;
- Одна пара мериносовых носков;
- Обувь — облегченные Salomon S/Lab;
- Варежки прималофт, виндпруф;
- На голову — шапку;
- На глаза — очки;
- На нос — тейп.
Будет прохладненько, но зато бежать смогу максимально быстро. Больше всего сомнений вызывает обувь — непонятно, насколько будет холодно и, главное, насколько будет не скользко и быстро.
Вот здесь хорошо видно, что все адекватные люди бегут в балаклавах и масках. Ну почти все…
За 15 мин до старта нас выгнали из теплых бараков и построили перед стартовой аркой.
Марафон Северного полюса 2018 года был посвящен Александру Орлову, который скончался в апреле прошлого года. Александр отвечал за создание лагеря Барнео каждый год, начиная с самого первого марафона в 2002 году. На стартовой линии объявили минуту молчания, а Тед Джексон спел в его честь.
Старт!
И вот, старт! Под улюлюканье и радостные крики людей, ждавших по нескольку лет этого мгновения, гонка началась!
Я стоял в первых рядах, и поэтому выбежал одним из первых. Задача на первый круг — бежать в тройке-четверке лидеров, что я и сделал на первом километре. Под ногами жесткий наст, бежится легко, правда слегка подмораживает лицо. Погода выдалась прекрасной: -27°C, небольшой ветер, солнышко и высокая влажность усиливает мороз, и по ощущениям холодно как при -35°C. Кстати, очень странно бежать в полночь, щурясь от солнца.
Бежим, хрустим. Я на третьей позиции, первые двое сразу стали отрываться. Ну что же, будем биться за третье место. Сзади меня поджимает еще один “полярник”, а за ним никого нет. Отлично. Бежится легко, только ноги подмерзают немного, но это мой выбор — максимально облегчить нижние конечности, чтобы бежалось быстрее. Тут так: или быстро, или комфортно — каждый сам выбирает, что ему ближе. Ну, а нам, молдаванам, только дай помучаться — по той же причине я решил не одевать балаклаву — мешает дышать. А дышать мне пришлось много.
Мой внутренний диалог был бесцеремонно прерван поворотом с ВПП в чистое поле. И тут начался снежный кошмар: бежим по насту, он проваливается и нога уходит под снег сантиметров на 15. Вытаскиваешь ногу, проваливается вторая и так далее. Темп упал до 7 мин/км. Вот это сюрприз… Мои узкие саломоны разламывали наст, как ледоколы, и я понял, что с обувью ошибся. И, пытаясь не отставать от первых двух бегунов, я поднял пульс до 170.
Вот так, на третьем километре, с замерзшим носом, задыхаясь, буксуяв снегу, я понял, почему результаты этого забега отличаются от обычных марафонов. Мне понадобилось еще минут десять, чтобы успокоиться, выключить горячее сердце и включить холодный расчет. Благо, на полюсе этому хорошо способствует ледяной ветер, хлестающий тебя по щекам.
— Соберись, тряпка, — как бы говорил он мне. — Включай мозг!
И я включил. Первое — нужно сбросить темп, иначе я просто не добегу до конца, пусть неопытные марафонцы ломятся вперед, встретимся с ними позже. Второе — мне нужно переобуться, благо я взял с собой широкие кроссовки HOKA, в которых бежал Marathon Des Sables. Да, я потеряю время на это, но в “ледоколах” я потеряю его еще больше.
Первый круг позади, и я сворачиваю и ныряю в свою палатку. Хорошо, что у меня есть опыт транзитных зон в триатлоне, поэтому я влетаю в помещение, срываю саломоны одной рукой, второй натягиваю хоки и вот, спустя 15 секунд, я уже бегу к трассе. Странный холодок пробежал по моим пальцам ног… Странный? Дмитрий, чего вы ждете от летних кроссовок с модной проветриваемой сеточкой сверху и одной пары носок на северном полюсе? Может, чуда?
Переобуваясь, я потерял еще одно место, но теперь медленно приближался к нему. Еще километр — и я обхожу его. Бежать стало еще тяжелее — 60 бегунов сделали полный круг, и от наста осталась снежная, взлохмаченная каша, в которой все вязли, как в болоте.
Круговая трасса неудобна еще и тем, что сейчас мне было непонятно, на каком я месте. Постоянно кого-то обгоняя, я не знал — медленный это был бегун или, может быть, я обогнал третьего? Разобрать, кто бежит передо мной, мешали очки. Те самые штуки, которые я натянул на нос, чтобы лучше видеть, теперь постоянно запотевали и мне приходилось их протирать. На третий раз я плюнул на них (не на линзы, а на очки) и засунул их в карман. Так и бежал до конца, наслаждаясь четкой, незамыленной картинкой.
Знаете, как максимально быстро отрастить усы? Езжайте на полюс и пробегите 20 км без балаклавы — гарантирую белые, нарядные ледяные усищи с бородой из инея. Я периодически “брил” себя, но сосульки под носом за час вырастали заново. Поэтому я бросил эту затею и бежал в стиле Санты до конца. И все бы ничего, если бы легкий сквознячок в кроссовках не превратился бы в дыхание Снежной королевы. Тысячи иголок втыкались в пальцы, как будто я бежал по ежикам.
Мельком взглянув на часы я увидел… черный экран. Как?! Я же зарядил их на 100%. Как они могли сесть за полтора часа? В рот мне ноги, вот это дубак, часы, надетые поверх рукава куртки, отрубаются через 15 км. Матерясь про себя и на себя, но не останавливаясь, я начал перевешивать часы на теплую руку, под куртку, в надежде, что они оживут. И вправду, отогрев их, я включил свой Fenix 5 и он завелся. Запустил новую тренировку, вроде еще 30% есть.
А вокруг нас царило белое безмолвие, прерываемое хрустом наста и звоном сосулек на носу
На пятом круге я решил высосать гель и забежал в тент-кормушку. На удивление, там сушили весла и носки десяток бегунов, неспешно поедая сникерсы и обсуждая марафон. Кто то переодевал термуху, кто-то лежал, смотря в потолок на скамейке а кто-то влетел, выжал гель в рот, запил водой и вылетел пулей наружу. Этот торопыга был я. Но многие приезжают сюда не за временем или местом. Для большинства — это всего лишь прогулка по макушке земли. Но не для молдована.
Следующие пару кругов я мечтал, чтобы в поле зрения появился белый медведь, чтобы я мог ускориться, но горизонт был чист, и только люди с ружьями намекали, что живого допинга не будет. На брифинге нас предупреждали, что мишки тусуются в окрестностях Барнео, и чтобы мы не паниковали, если увидим его, потому что охрана не дремлет и отпугнет зверя.
Мои пальцы ног уже не болели — я их просто не чувствовал, но остановиться, чтобы отогреть их или надеть носок, я позволить себе не мог, понимая, что на кону стоит призовое место. Хотя я уже давно перестал понимать, на каком я месте сейчас, а пробегая мимо финиша и на ходу спрашивая свое место, получал разные ответы — от пятого до третьего. Ориентировался я по необычным персонажам, которых регулярно обгонял, удивляясь их мотивации:
Слепой бегун с помощником
Хаски с помощником
Суровый ирландец не беговой наружности.
Спустя четыре часа после старта, когда до финиша оставалось меньше десяти километров, я почувствовал, что одного геля было явно мало и мне нужна припасенная заранее кола, которая ждала меня в палатке. Мой бег уже мало чем напоминал бег, хотя если быть откровенным, я давно не видел бегущих людей. Все шли пешком. Наверное, им я казался Усейном Болтом, проносящимся мимо как “ветер” на скорости 8 км в час. Мотивация падала с каждым километром. Действительно, зачем бежать, если впереди бегущего уже не догонишь, а сзади никто не претендует на твое место. Хотя… Кто это там сзади активно обгоняет пешеходов?
На повороте я присмотрелся внимательнее и увидел, что метрах в двухста ко мне приближается товарищ, уверенно сокращая расстояние. В моей замерзшей, отупевшей от борьбы голове вспыхнули вопросы: откуда он взялся, почему не бежал раньше, откуда у него силы на 35 километре и главное — что делать? План забежать в палатку и напиться колы отпадает, потому что за эту минуту он меня точно обгонит. Но и бежать без углеводов с каждым шагом становилось все тяжелее. Впереди еще один круг в 4 км, а претендент на “трон” приблизился ко мне уже на 100 метров. Я понял, что борьба будет не на жизнь, а на смерть, и, собрав остатки сил в кулак, ускорился.
Сколько себя помню, никогда не оглядывался во время соревнований на соперников — мне казалось, это дает им сигнал, что ты боишься, у тебя нет сил и ты паникуешь. У них включается инстинкт хищника, появляются силы и они обгоняют тебя. Но сегодня я сам, нехотя, подал ему этот знак, и он ожил. Мои забитые и замерзшие ноги уже не могли бежать быстрее по этому снеговому крошеву. Я рычал, пытаясь переключить передачу, но мотор только фыркал, грозясь полностью заглохнуть.
До финиша оставался километр, когда мы выбежали на взлетно-посадочную полосу с утоптанным снегом. Претендент бежал в пятидесяти метрах позади и я слышал его тяжелое дыхание. Ко мне часто приходило второе дыхание во время тренировок, но сейчас ко мне пришло третье. Вместе с четвертым. И пятым. Я ломанулся к финишу, не чувствуя ног. Он тоже. Интрига росла вместе с частотой дыхания и длиной сосульки под носом.
Со стороны это выглядело, как двое неспешных бегунов трусцой разминаются перед забегом, но реальность была намного суровее. Мы бились за место на Полярном Марафоне, об участии в котором каждый из нас мечтал не один год.
Впереди появился финиш. Неожиданно, я перестал слышать его тяжелое дыхание. Оглянувшись я понял, что он сдался, видимо ему тоже пришлось нелегко. И вот, на последних ста метрах, мое пятое дыхание покинуло меня, потом четвертое, третье, второе и наконец первое оставило меня одного, убитого перед финишной аркой. Обессиленный, я взял флаг Молдовы, пересек с ним финишную черту и принял медаль от Ричарда.
Congratulations, my friend! You are the second!
Сначала я не понял смысла фразы — мой обезуглевоженный мозг очень плохо соображал. Но когда Ричард показал мне два пальца и похлопал по плечу, я наконец понял смысл его слов.
В рот мне ноги, я прибежал вторым!!! Пять часов и три минуты. И всего через 8 секунд финишировал мой соперник…
В рот мне ноги! Обе!
Значит, не зря я боролся за место под полярным солнцем! Тут же ко мне подбежали люди с камерой и потребовали умную мысль. Ведь всем известно, что первые спортсмены, умирающие от перенапряжения на финише, всегда имеют, что сказать миру. Не знаю, какую речь толкает Кипчоге на финише, но в моей голове было пусто. Максимум, что я мог выдавить, это был неубедительный “емейзинг”, сдобренный парочкой вялых “вау”…
И тут я хлопнул себя по ледяной шапке на лбу — Мамка! Сегодня же ее день рождения!
Странно, но ровно год назад я стоял под палящим солнцем в пустыне Сахара, на финише MDS и поздравлял свою мамку с днем рождения. И лучшим подарком для нее был я — живой и невредимый. И вот, сегодня опять я ей дарю тот же подарок, только в виде мороженого. Она очень переживает за меня, но понимая, что по-другому я не смогу, отпускает на все эти сумасшедшие гонки. Потому что любит меня по-настоящему. Так, как может любить только Мать.
— Я жив, как и обещал, люблю тебя и с днем рождения!!!
И в доказательство отломил сосульки с носа и широко улыбнулся.
Солнце слепило так, что я с трудом смог разглядеть время на часах — 4 часа ночи, пора спать. Но сначала перекус. Кола, гречка, кола, батончик, поздравления, хлеб в с вареньем, опять конгратюлейшн. И опять еда. И опять поздравления. Так наступило утро, финишеров в “кафе” становилось все больше, пиво и виски лилось рекой, спать никто не хотел, все обнимались, поздравляли друг друга с преодолением и пили, кто, что и сколько мог. Не удивительно, ведь сегодня мы полетим на географический Северный Полюс!
Полюс
После обеда нам сообщили, что мы летим на полюс. Ура! Наконец-то! Мы потеплее оделись, зарядили девайсы и отправились на вертолетную площадку.
Нас набили в новенькие вертолеты и вот, с забитыми от грохота ушами, через полчаса высадили на полюс.
Первым делом я достал свой gps-навигатор и нашел ту самую точку, о которой так долго мечтал.
Туда воткнули указатель — и понеслось!
Китайцы ощетинились камерами, ирландцы распевают песни, распивая виски, а молдаване бегают вокруг земного шара, пересекая все меридианы за 10 секунд.
Поводив хороводы вокруг земной оси и вдоволь нафоткавшись, все забрались в теплые вертолеты. Только одного человека не досчитались. Эй, народ, кого нет? Стоп, а где молдаванин?.. А молдаванин тем временем подкрался к земной оси, расстегнул ширинку и… засранец, пометил ее! Приветственный хохот и “дай пять” в вертолете подтвердили, что моя мечта сбылась!
На острове
На следующий день мы утром вылетаем на Шпиц. Мы так думали, залезая в спальные мешки и ворочаясь, уже представляя себя в ванной, на мягкой теплой постели. Но все пошло не так. Утром мы проснулись на острове.
“Ночью” льдина, на которой мы мирно спали, треснула прямо поперек ВПП и, соответственно, по нашему беговому маршруту. Неизвестно, что бы было, если бы эта река появилась вчера во время марафона… Думаю, перепрыгивали бы ее на каждом круге, и те, кто допрыгнул до края — финишировали бы, а вот те, кто не долетел… ну не будем о грустном.
Итак, взлетно-посадочная полоса превратилась в два берега реки и поэтому никто никуда уже не летит. Трещины прошли так, что мы оказались на огромной льдине, отрезанной рекой от остальной шапки льда, медленно дрейфуя со скоростью сто метров в час в неизвестном направлении.
Это надо отметить, решили мы — ведь еще один день на полюсе не равен одному дню в офисе, поэтому нужно выжать из него максимум! И поэтому, пока русские ребята строили новую ВПП, я размышлял о новом приключении. А что если…
Пробежаться с голым торсом… Нет, в одних трусах! Да. И, и… И еще на велике прокатиться, да! Жалко, что проруби нет и купаться категорически запрещено, а так бы забабахал триатлон.
Хотя дуатлон на северном полюсе это тоже весело!
Итак, Желтый снег — плохой снег!
Из палаток выбежали марафонцы, китайцы защелкали камерами, ирландцы прибежали в палатку отогревать меня виски, а русские предложили двойную порцию гречки с мясом. Спасибо ребята за поддержку, а также за помощь в съемках моим новым друзьям: Богдану Булычеву из России, Eleanor & Stephen Pienaar из ЮАР, Alexander Rüdiger из Австрии, Wojtek Wiwatowski и Joanna Medras из Польши.
Домой
И вот, наконец, мы вылетаем домой. Все устали от холода, лишений и инфоголода. Садится огромный АН-74, и мы забираемся внутрь. Все прилипли к крошечным иллюминаторам и с грустью прощаются с самым маленьким поселением людей в мире на северном полюсе, с гостеприимным Барнео, с ребятами, которые остаются здесь и, главное, с теми безумными днями, днями, которые мы никогда не забудем. Если, конечно же, не Альцгеймер…
Ирландцы вытащили откуда-то очередную бутылку виски и 2.5 часа пролетели незаметно. Лонгйир, цивилизация, 3 часа ночи, мы бредем в свой гестхаус, а тут сюрприз: хозяйка Оддни узнала, когда прилетит самолет, и накрыла нам поляну. Все-таки, удивительные люди живут на Шпицбергене…
Короткий сон и вот я уже лечу в Осло, потом в Варшаву и, наконец, убитый, приземляюсь в Кишиневе. После такой бешеной дороги меня покачивает в такт закрывающимся векам. Беру чемодан, выползаю в аэропорт с одной мыслью о постели, и тут…
Я понимаю, что сплю: меня встречает трехметровый белый медведь с плакатом…
Протираю глаза и вижу, что он не один — меня встречает семья с друзьями! Вот это сюрприз, вот это подарок — детки прыгают на шею, все расспрашивают, трогают обмороженный нос, поздравляют. А что это в коробке? Вау, да это же мое любимое лакомство — Киевский торт!
Все прыгают вокруг меня, фоткают, белый мишка норовит пожать руку, дети тянут домой, а я стою, как потерянный, среди этого гомона и понимаю, что ради таких минут стоит бежать в одних носках, отмораживая себе пальцы, голодать, считая каждую калорию, ломать себя на гонках, борясь за результат.
Ведь это и есть то ощущение, которое нельзя купить за деньги, за которым мы гонимся все время, за которое готовы отдать все, что у нас есть. Это ощущение, что ты живешь. Не существуешь, а живешь полной жизнью. И ее столько в тебе, что она выплескивается через край. А ты… Ты жадно пьешь ее большими глотками, улыбаясь во весь рот, и делишься ей с близкими тебе людьми.
PS: Когда я счастливый пришел первый раз в бассейн после приезда и сообщил тренеру о втором! месте на Северном полюсе, он посмотрел на меня внимательно, приобнял и спросил:
— Хочешь анекдот расскажу?
— Давай — с улыбкой ответил я, еще не чувствуя подвоха.
— Ну слушай:
Жена ругается на мужа:
— Ты мудак! И дома ты мудак, и на работе ты мудак, и в постели ты мудак!Даже если бы был международный конкурс мудаков, то и там бы ты занял второе место!
Муж (обиженно):
— А почему это не первое?!
— Да потому, что ты — мудак!!
Мудак вздохнул, залез в бассейн и начал наматывать круги, представляя, что переплывает океан…
PS: А нос я таки немного отморозил, не сдержал обещание, прости любимая. Зато все остальное в порядке
